|
|
Новинки
2024-10-20 - Эксперты рассказали, где и как живут студенты в Москве
Все новинки
2022-09-01 - Как СНТ избавиться от заброшенных участков
Еще в разделе:— Загородный прейскурант. Обзор цен загородной недвижимости Подмосковья — Офисы переезжают за Садовое кольцо, но при этом продолжают расти в цене — Рынок аренды жилой и офисной недвижимости в Москве — Ситуация на гостиничном рынке г.Москвы — Санкт-петербургский рынок торговых площадей переходит от количественного роста к качественному |
Где в России можно житьпо состоянию на май 2009В прошлогоднем рейтинге «РР» первое место среди самых перспективных российских мегаполисов занял Екатеринбург. Год спустя он на нем удержался, хоть и с трудом. Но эксперты полны пессимизма: кризис снизил привлекательность региональных центров. Если из Москвы и Питера туда кто-то сейчас и переезжает, то это «возвращенцы», у которых не задалась карьера в столице. Россия снова становится страной с двумя центрами притяжения. — Чувствуется кризис, конечно. Все экономить стали, — говорит нам менеджер одной из екатеринбургских фирм Володя. — Раньше постоянно на такси гоняли в командировки, хоть в Уфу, хоть в Магнитогорск. Теперь — на поезде. Ну да, в Тюмень на поезде — рубль. На машине — семь с полтиной (то есть 1000 рублей и 7500. — «РР»). В прошлом году мы начинали текст «Где в России можно жить» следующим принципиальным тезисом: «Часть крупных городов уже стала в полном смысле слова городами. Екатеринбург, Челябинск, Саратов, Самара, Ростов, Красноярск, Казань, Нижний Новгород». Так утверждал тогда профессор Московского архитектурного института, член Общественной палаты Вячеслав Глазычев. Что значит «в полном смысле городами»? Мы и наши эксперты имели в виду качественное изменение — очень высокую плотность цивилизации, которая складывается из самых разных вещей: оживленности рынка труда, строительства, бизнеса, культурных событий, развития городского пространства, мест встреч и отдыха, качества образования. Все это вместе и придает каждому настоящему городу его уникальное лицо. Сейчас притяжение новых «столиц» России упало очень сильно. — Кризис, безусловно, повлиял на развитие периферии, — говорит профессор Глазычев. — Если год назад такие города, как Екатеринбург, Челябинск, Вологда стремительно развивались и, почувствовав тесноту в столице, туда устремлялись менеджеры, то теперь этот процесс приостановился. К сожалению, среди наших прошлогодних лидеров есть крупные потери. Так, Челябинск, который год назад был на самой вершине — в рейтинге экспертов и в рейтинге оптимизма горожан он занимал вторую и первую строчки, — выпал даже из десятки. Этому есть объяснение: Челябинск находился «на низком старте», на пике промышленного роста — в нем как раз начинали развиваться различные сферы городской жизни, и на пешеходной улице Кирова можно было встретить множество веселых и доброжелательных лиц. Но с обвалом производства все показатели резко пошли вниз. Лидер рейтинга Екатеринбург, конечно, тоже сильно пострадал от промышленного спада, но все-таки представляет собой более диверсифицированный экономический центр. Мы приехали в Екатеринбург, чтобы сравнить нынешнюю ситуацию с впечатлениями годичной давности. На первый взгляд изменилось вроде бы немного. Город такой же грязный, как и прошлой весной, все так же задыхается от пробок, что в каком-то смысле даже хорошо: значит, деловая активность по-прежнему высока и людям есть куда и зачем ехать. В центре — дорогие бутики, рестораны, новые поликлиники, бизнес-центры и несколько строящихся небоскребов. Стройки, впрочем, вялые, а некоторые и вовсе, кажется, стоят. Немногочисленные строители ползают только по самой амбициозной и высокой «свечке» в центре города — 50−этажному небоскребу «Антей». До окончания строительства еще далеко, но его владельца обязали остеклить небоскреб уже сейчас: летом в городе пройдет саммит ШОС, и власти решили не смущать партнеров по саммиту недостроями. — Я вот живу тоже напротив стройки, так она не останавливается даже поздно вечером — до двенадцати слепят прожекторами и шумят, — возражает директор местного офиса кадрового холдинга «Анкор» Татьяна Бережная, из кабинета которой мы и разглядываем соседнюю вялую стройку. Живет Бережная в съемной квартире, потому что сама она не местная — из Омска. Сначала возглавляла офис «Анкора» там, потом в Перми, и только в феврале ее перевели в столицу Урала. — В январе-феврале была яма, по-другому и назвать нельзя. Все компании заморозили набор новых сотрудников — никто не мог предсказать, как и с какой скоростью будет развиваться кризис. Но в марте количество позиций начало расти, хотя до уровня 2008 года пока далеко: по сравнению с мартом прошлого года вакансий стало в три раза меньше, — признает Татьяна. Примерно такое же падение произошло и в Перми, и в Омске, где до Екатеринбурга работала Бережная и ситуация в которых ей хорошо знакома. — Но есть и различия, — говорит она. — Если в регионе присутствует федеральный бизнес, как в Екатеринбурге и Перми, то его кадровый рынок чувствует себя неплохо. А если только локальный бизнес, как в Омске, то тем городам сложнее всего. Мобильность Татьяны, которая за последние несколько лет поменяла три места жительства, в нынешней ситуации скорее исключение из правил. Год назад регионам было по силам переманивать к себе перспективные кадры — менеджеров, специалистов. Это объяснялось как хорошей экономической конъюнктурой, так и изменением психологии людей. Прописку в нашей стране, конечно, еще никто не отменял, но охота к перемене мест была. — Современному человеку вообще свойственно переезжать с места на место, — объясняет культуролог Екатерина Гандрабура. — В США это происходит каждые пять лет, в России в среднем каждые семь. Имеется в виду именно та возрастная категория, которая сейчас строит свою карьеру и семью. И нет ничего странного в том, чтобы из Смоленска переехать в Москву, а потом в Норильск. Вопрос в том типе активности, который на этот период занимает человека. Он может учиться, зарабатывать деньги, осваивать профессиональные навыки или искать спутника жизни. В зависимости от этого он и выбирает место жизни на этот период. Например, человек, работающий средним менеджером в средней компании, может оказаться на позиции топ-менеджера, уехав за Полярный круг, а потом уже с нового уровня смотреть на перспективу устройства в крупную международную компанию или открытие собственного бизнеса. Но когда начался кризис, выяснилось, что экономические стимулы влияли на активную трудовую миграцию все-таки сильнее, чем психология. — Коренные москвичи и петербуржцы в нынешних условиях не будут переселяться в другие города, — уверена профессор кафедры экономической и социальной географии МГУ Наталья Зубаревич. — Для этого нет реальных предпосылок. Москвичи могут клюнуть лишь на объективно лучшие условия жизни, но другие города сейчас им этого предоставить не могут. Разница в зарплатах существенна, остальные факторы тоже не в пользу регионов. Действительно, если совсем недавно региональные компании могли завлечь москвичей более выгодными финансовыми условиями (или меньшей стоимостью жизни при примерно тех же доходах), то сейчас уже нет. — Соцпакеты урезали в половине компаний, с которыми мы работаем и ситуацию в которых знаем, — констатирует Татьяна Бережная. — Особенно пострадали дополнительное медицинское страхование и другие дополнительные льготы, уменьшились бонусы. Почти никому из претендентов на позиции топ-менеджеров не предлагают персональных водителей и служебный транспорт. Зарплаты урезали, но те, кто еще полгода назад при уменьшении зарплат встал бы и ушел, сейчас рады, что у них есть хоть такая работа. Однако, когда все эти льготы убрали, выяснилось, что привлекать людей в региональные столицы, по сути, больше нечем. Конечно, никто в таких городах, как тот же Екатеринбург, не считает, что происходит что-то ужасное: — Никакой катастрофы нет, хотя в декабре — феврале, когда никто не знал, что будет дальше, действительно была яма. Сейчас же рынок восстанавливается, — рассказывает нам руководитель Уральской палаты недвижимости Рустем Галеев. — Возьмите ту же недвижимость: в предыдущие годы в среднем было 2100–2200 сделок в месяц. В 2006−м, когда был бум, 2300 сделок. А в марте этого года — 1900. Один мой знакомый, директор крупной строительной фирмы, придумал такое сравнение: рынок недвижимости похож на галопирующую лошадь, которая мчалась-мчалась, а потом со всей дури врезалась в стену. Вот так мы себя и чувствуем. Но живы ведь! По данным Галлеева, стоимость квадратного метра жилья упала в среднем на 10%: год назад в среднем по городу она была 64 тыс. рублей за квадратный метр. Сейчас опустилась до 57 тыс. — При этом за квартирами стоимостью 50–55 тысяч рублей за квадрат буквально выстраиваются очереди — то есть это тот уровень цен, по которым люди готовы покупать, и деньги на это у них есть, — отмечает Галлеев. Убедиться в достоверности его слов мы отправляемся на юго-запад Екатеринбурга. Здесь, на месте бывшей парковой зоны, кипит стройка века «Реновы-СтройГрупп» — район «Академический». Этот проект аналогов в России не имеет, поэтому власти так любят его автора, олигарха Виктора Вексельберга, приводить в пример: мол, вот как нужно решать главный из «проклятых» русских вопросов — квартирный. По окончании строительства общая площадь района составит 2,5 тыс. га, площадь жилья — 9 млн кв. м и еще 4,2 млн квадратов — социальных объектов и коммерческой недвижимости. Общая стоимость проекта — $300 млрд. До 2025 года Вексельберг планирует обеспечить жильем ни много ни мало — 350 тыс. человек. Для сравнения: все население Екатеринбурга сейчас составляет чуть больше 1,3 млн. То есть в «Академический» можно будет переселить четверть мегаполиса. Впрочем, как пояснили «РР» в «Ренова-СтройГрупп», здесь рассчитывают, что на жилплощадь в «Академическом» будут претендовать не только екатеринбуржцы, желающие улучшить свои жилищные условия, но и приезжие из других городов — создатели проекта уверены, что приток мигрантов в столицу Урала не прекратится, несмотря ни на какой кризис. Как сообщил «РР» заместитель гендиректора «Ренова-СтройГрупп — Академическое» Александр Рожков, в июле будут сдаваться первые три дома — квартиры в них уже полностью распроданы. Это, правда, несколько позже намеченных ранее сроков, но строительство тем не менее продолжается. К ноябрю 2009 года генподрядчик должен сдать уже 112 тыс. кв. м полезной площади. Оптимизм, конечно, дело хорошее, но понятно, что масштабы и сроки сдачи крупнейших проектов сейчас будут корректироваться. В Екатеринбурге есть еще один мегапроект, который мог бы, помимо прочего, сделать город одним из главных образовательных центров страны — это Большой Евразийский университет, в котором могли бы обучаться студенты не только со всей России, но и со всей Азии. Татьяна Бережная за последние несколько лет сменила три города. Но она, скорее исключение из правил. В кризис мобильность людей резко падает — Сначала планировалось, что инвестиции в строительство Евразийского университета составят 25 миллиардов долларов, — рассказывает нам ректор Уральского госуниверситета Дмитрий Бугров. Еще одно свидетельство кризиса и утерянных претензий Екатеринбурга на статус «третьей столицы» мы наблюдаем за городской чертой — в коттеджных поселках. Год назад в Уральской палате недвижимости мне сообщили, что вокруг города строится около четырех десятков таких поселков. Рустем Галлеев тогда говорил о том, что жить в них становится модным. А на днях местный еженедельник «Деловой квартал» составил список поселков, которые, с точки зрения экспертов, будут достроены, — их оказалось всего девять. Остальные выглядят примерно так, как поселок «Снегири», который мы посетили. От трассы к нему ведет размытая проселочная дорога. Недостроенные таунхаусы, ржавеющие строительные краны — денег на достройку и подведение коммуникаций у застройщиков нет, потенциальные покупатели вкладывать их тоже не спешат. Ни строителей, ни даже охранников не видно. Обнесено все это простым деревянным забором, больше похожим на плетень. Зато вокруг — девственный лес и водоем с утками. Летом, должно быть, здесь будет совсем хорошо. Хотя бы потому, что безлюдно. Впрочем, нельзя сказать, что в города-миллионники вообще никто не приезжает. — Жизнь идет, и нужда в хороших специалистах по-прежнему существует. Может, не в таком количестве, как в прошлом году, но все же люди иногда уезжают из столицы в регионы, — уверяет Вячеслав Глазычев. С этим трудно не согласиться, вот только теперь в провинцию едут не новые «колонизаторы», а «возвращенцы». — Сейчас из столицы уезжают некоренные жители, те, кто переехал не так давно. Причем возвращаются наиболее благополучные категории населения: работавшие в банках, строительных и других компаниях. Особенно если у них осталось жилье в регионе, — говорит Екатерина Гандрабура. — В 90−е годы, во время кризиса, был период, когда из Москвы даже по официальным цифрам был отток населения, — рассказывает Наталья Зубаревич. — Кто тогда уезжал? Во-первых, лимитчики, во-вторых, из города в деревню перебирались люди пенсионного возраста, которые в городе не могли себя прокормить. Сейчас из Москвы тоже уезжают, но это те, кто переезжал в Москву с целью карьерного роста и у кого «не сложилось». Или те, кто пять дней в неделю работали охранниками и секретаршами, жили в съемных квартирах, а на выходные уезжали к себе, «за 50−й километр». Сейчас они просто не видят явных финансовых преимуществ такой жизни в столице. Мы сидим в клубе Churchill Pub с директором по маркетингу компании «Форум групп», строителя и девелопера клубного дома «Тихвинъ», Анастасией Полухиной. Капучино, по московским меркам, здесь стоит вполне по-божески — 100 рублей. — Я ощутила кризис на себе лично, — признается Полухина. — Стала обращать внимание, сколько стоят продукты. Отложила замену своей иномарки на новую. Компания тоже чувствует на себе кризис — на неопределенный срок отложены два амбициозных проекта: строительство аналогичного клубного дома за городом, в Среднеуральске (этот проект предусматривал даже свой яхт-клуб на ближайшем озере), и бизнес-парка в самом Екатеринбурге. — В реализации этих проектов мы сделали паузу, чтобы понять, как развивается спрос, — дипломатично уточняет Полухина. Впрочем, менее амбициозные проекты «Форум групп» чувствуют себя прекрасно: как раз в начале кризиса компания сдала в эксплуатацию галерею бутиков рядом с «Тихвином», и ни один из арендаторов — Vertu, Cartier, Louis Vuitton, Dior, Van Cleef & Arpels — не отказался. Хотя и стоят без покупателей. — В таких бутиках в Екатеринбурге и до кризиса давки не было, это же не «Мосмарт» и не «Ашан», — уверяет Полухина. — Кстати, я недавно была буквально шокирована, когда увидела, как бедно одетая пара тащила из «Меги» телевизор с огромной диагональю. А вы говорите — кризис. Мне так кажется, что сбережения у людей есть, и они стараются их потратить — чтобы не обесценились, как в начале 90−х. В общем, люди откладывали, а теперь проедают. Вопрос только в том, на сколько этих сбережений хватит. Действительно, в торговых центрах, рассчитанных на средний класс, кризиса не чувствуется: непонятно даже — Екатеринбург это или Москва, будни или выходные, 2009 год или все еще 2008−й. Главное впечатление — что никакой катастрофы нет. Виктор Дятликович, Дмитрий Виноградов, Людмила Наздрачева Эксперт |
Главная : Обзоры
: Рынки
: Регионы
: Исследования
: Контакты
RVIEW.ru © 2007-2024, Использование информации |